The Universe as a Hologram by Michael Talbot
Does Objective Reality Exist, or is the Universe a Phantasm?
In 1982 a remarkable event took place. At the University of Paris a research team led by
physicist Alain Aspect performed what may turn out to be one of the most important experiments of the 20th century. You did not hear about it on the evening news. In fact, unless you are in the habit of reading scientific journals you probably have never even heard Aspect's name, though there are some who believe his discovery may change the face of science. Aspect and his team discovered that under certain circumstances subatomic particles such as electrons are able to instantaneously communicate with each other regardless of the distance separating them. It doesn't matter whether they are 10 feet or 10 billion miles apart. Somehow each particle always seems to know what the other is doing. The problem with this feat is that it violates Einstein's long-held tenet that no communication can travel faster than the speed of light. Since traveling faster than the speed of light is tantamount to breaking the time barrier, this daunting prospect has caused some physicists to try to come up with elaborate ways to explain away Aspect's findings. But it has inspired others to offer even more radical explanations.
University of London
physicist David Bohm, for example, believes Aspect's findings imply that objective reality does not exist, that despite its apparent solidity the universe is at heart a phantasm,
a gigantic and splendidly detailed hologram. To understand why Bohm makes this startling assertion, one must first understand a little about holograms. A hologram is a three- dimensional photograph made with the aid of a laser. To make a hologram, the object to be photographed is first bathed in the light of a laser beam. Then a second laser beam is bounced off the reflected light of the first and the resulting interference pattern (the area where the two laser beams commingle) is captured on film. When the film is developed, it looks like a meaningless swirl of light and dark lines. But as soon as the developed film is illuminated by another laser beam, a three-dimensional image of the original object appears. The three-dimensionality of such images is not the only remarkable characteristic of holograms. If a hologram of a rose is cut in half and then illuminated by a laser, each half will still be found to contain the entire image of the rose. Indeed, even if the halves are divided again, each snippet of film will always be found to contain a smaller but intact version of the original image. Unlike normal photographs, every
part of a hologram contains all the information possessed by the whole. The "whole in every part" nature of a hologram provides us with an entirely new way of understanding organization and order. For most of its history, Western science has labored under the bias that the best way to understand a physical phenomenon, whether a frog or an atom, is to dissect it and study its respective parts. A hologram teaches us that some things in the universe may not lend themselves to this approach. If we try to take apart something constructed holographically, we will not get the pieces of which it is made, we will only get smaller wholes. This insight suggested to Bohm another way of understanding Aspect's discovery. Bohm believes the reason subatomic particles are able to remain in contact with one another regardless of the distance separating them is not because they are sending some sort of mysterious signal back and forth, but because their separateness is an illusion. He argues that at some deeper level of reality such particles are not individual entities, but are actually extensions of the same fundamental something. To enable people to better visualize what he means, Bohm offers the following illustration. Imagine an aquarium containing a fish. Imagine also that you are unable to see the aquarium directly and your knowledge about it and what it contains comes from two television cameras, one directed at the aquarium's front and the other directed at its side. As you stare at the two television monitors, you might assume that the fish on each of the screens are separate entities. After all, because the cameras are set at different angles, each of the images will be slightly different. But as you continue to watch the two fish, you will eventually become aware that there is a certain relationship between them. When one turns, the other also makes a slightly different but corresponding turn; when one faces the front, the other always faces toward the side. If you remain unaware of the full scope of the situation, you might even conclude that the fish must be instantaneously communicating with one another, but this is clearly not the case. This, says Bohm, is precisely what is going on between the subatomic particles in Aspect's experiment. According to Bohm, the apparent faster-than-light connection between subatomic particles is really telling us that there is a deeper level of reality we are not privy to, a more complex dimension beyond our own that is analogous to the aquarium. And, he adds, we view objects such as subatomic particles as separate from one another because we are seeing only a portion of their reality. Such particles are not separate "parts", but facets of a deeper and more underlying unity that is ultimately as holographic and indivisible as the previously mentioned rose. And since everything in physical reality is comprised of these "eidolons", the universe is itself a projection, a hologram. In addition to its phantomlike nature, such a universe would possess other rather startling features. If the apparent separateness of subatomic particles is illusory, it means that at a deeper level of reality all things in the universe are infinitely interconnected.The electrons in a carbon atom in the human brain are connected to the subatomic particles that comprise every salmon that swims, every heart that beats, and every star that shimmers in the sky. Everything interpenetrates everything, and although human nature may seek to categorize and pigeonhole and subdivide, the various phenomena of the universe, all apportionments are of necessity artificial and all of nature is ultimately a seamless web. In a holographic universe,
even time and space could no longer be viewed as fundamentals. Because concepts such as location break down in a universe in which nothing is truly separate from anything else, time and three-dimensional space, like the images of the fish on the TV monitors, would also have to be viewed as projections of this deeper order. At its deeper level reality is a sort of superhologram in which the past, present, and future all exist simultaneously. This suggests that given the proper tools it might even be possible to someday reach into the superholographic level of reality and pluck out scenes from the long-forgotten past. What else the superhologram contains is an open-ended question. Allowing, for the sake of argument, that the superhologram is the matrix that has given birth to everything in our universe, at the very least it contains every subatomic particle that has been or will be -- every configuration of matter and energy that is possible, from snowflakes to quasars, from blue whales to gamma rays. It must be seen as a sort of cosmic storehouse of "All That Is." Although Bohm concedes that we have no way of knowing what else might lie hidden in the superhologram, he does venture to say that we have no reason to assume it does not contain more. Or as he puts it, perhaps the superholographic level of reality is a "mere stage" beyond which lies "an infinity of further development". Bohm is not the only researcher who has found evidence that the universe is a hologram. Working independently in the field of brain research,
Standford
neurophysiologist Karl Pribram has also become persuaded of the holographic nature of reality. Pribram was drawn to the holographic model by the puzzle of how and where memories are stored in the brain. For decades numerous studies have shown that rather than being confined to a specific location, memories are dispersed throughout the brain. In a series of landmark experiments in the 1920s, brain scientist Karl Lashley found that no matter what portion of a rat's brain he removed he was unable to eradicate its memory of how to perform complex tasks it had learned prior to surgery. The only problem was that no one was able to come up with a mechanism that might explain this curious "whole in every part" nature of memory storage. Then in the 1960s Pribram encountered the concept of holography and realized he had found the explanation brain scientists had been looking for. Pribram believes memories are encoded not in neurons, or small groupings of neurons, but in patterns of nerve impulses that crisscross the entire brain in the same way that patterns of laser light interference crisscross the entire area of a piece of film containing a holographic image. In other words, Pribram believes
the brain is itself a hologram. Pribram's theory also explains how the human brain can store so many memories in so little space. It has been estimated that the human brain has the capacity to memorize something on the order of 10 billion bits of information during the average human lifetime (or roughly the same amount of information contained in five sets of the Encyclopaedia Britannica). Similarly, it has been discovered that in addition to their other capabilities, holograms possess an astounding capacity for information storage--simply by changing the angle at which the two lasers strike a piece of photographic film, it is possible to record many different images on the same surface. It has been demonstrated that one cubic centimeter of film can hold as many as 10 billion bits of information. Our uncanny ability to quickly retrieve whatever information we need from the enormous store of our memories becomes more understandable if the brain functions according to holographic principles. If a friend asks you to tell him what comes to mind when he says the word "zebra", you do not have to clumsily sort back through some gigantic and cerebral alphabetic file to arrive at an answer. Instead, associations like "striped", "horselike", and "animal native to Africa" all pop into your head instantly. Indeed, one of the most amazing things about the human thinking process is that every piece of information seems instantly cross- correlated with every other piece of information--another feature intrinsic to the hologram. Because every portion of a hologram is infinitely interconnected with every other portion, it is perhaps nature's supreme example of a cross-correlated system. The storage of memory is not the only neurophysiological puzzle that becomes more tractable in light of Pribram's holographic model of the brain. Another is how the brain is able to translate the avalanche of frequencies it receives via the senses (light frequencies, sound frequencies, and so on) into the concrete world of our perceptions. Encoding and decoding frequencies is precisely what a hologram does best. Just as a hologram functions as a sort of lens, a translating device able to convert an apparently meaningless blur of frequencies into a coherent image, Pribram believes the brain also comprises a lens and uses holographic principles to mathematically convert the frequencies it receives through the senses into the inner world of our perceptions. An impressive body of evidence suggests that the brain uses holographic principles to perform its operations. Pribram's theory, in fact, has gained increasing support among neurophysiologists. Argentinian-Italian researcher Hugo Zucarelli recently extended the holographic model into the world of acoustic phenomena. Puzzled by the fact that humans can locate the source of sounds without moving their heads, even if they only possess hearing in one ear, Zucarelli discovered that holographic principles can explain this ability. Zucarelli has also developed the technology of holophonic sound, a recording technique able to reproduce acoustic situations with an almost uncanny realism.
Pribram's belief that our brains mathematically construct "hard" reality by relying on input from a frequency domain has also received a good deal of experimental support. It has been found that each of our senses is sensitive to a much broader range of frequencies than was previously suspected. Researchers have discovered, for instance, that our visual systems are sensitive to sound frequencies, that our sense of smellisin part dependent on what are now called "osmic frequencies", and that even the cells in our bodies are sensitive to a broad range of frequencies. Such findings suggest that it is only in the holographic domain of consciousness that such frequencies are sorted out and divided up into conventional perceptions.
But the most
mind-boggling aspect of Pribram's holographic model of the brain is what happens when it is put together with
Bohm's theory. For if the concreteness of the world is but a secondary reality and what is "there" is actually a holographic blur of frequencies, and if the brain is also a hologram and only selects some of the frequencies out of this blur and mathematically transforms them into sensory perceptions, what becomes of objective reality? Put quite simply, it ceases to exist.
As the religions of the East have long upheld, the material world is Maya, an illusion, and although we may think we are physical beings moving through a physical world, this too is an illusion. We are really "receivers" floating through a kaleidoscopic sea of frequency, and what we extract from this sea and transmogrify into physical reality is but one channel from many extracted out of the superhologram. This striking new picture of reality, the
synthesis of Bohm and Pribram's views, has come to be called the-holographic paradigm, and although many scientists have greeted it with skepticism, it has galvanized others. A small but growing group of researchers believe it may be the most accurate model of reality science has arrived at thus far. More than that, some believe it may solve some mysteries that have never before been explainable by science and even establish the paranormal as a part of nature. Numerous researchers, including Bohm and Pribram, have noted that many
para-psychological phenomena become much more understandable in terms of the holographic paradigm.
In a universe in which individual brains are actually indivisible portions of the greater hologram and everything is infinitely interconnected, telepathy may merely be the accessing of the holographic level. It is obviously much easier to understand how information can travel from the mind of individual 'A' to that of individual 'B' at a far distance point and helps to understand a number of unsolvedpuzzles in psychology. In particular,
Stanislav Grof feels the holographic paradigm offers a model for understanding many of the baffling phenomena experienced by individuals during altered states of consciousness. In the 1950s, while conducting research into the beliefs of LSD as a psychotherapeutic tool, Grof had one female patient who suddenly became convinced she had assumed the identity of a female of a species of prehistoric reptile. During the course of her hallucination, she not only gave a richly detailed description of what it felt like to be encapsuled in such a form, but noted that the portion of the male of the species's anatomy was a patch of colored scales on the side of its head. What was startling to Grof was that although the woman had no prior knowledge about such things, a conversation with a zoologist later confirmed that in certain species of reptiles colored areas on the head do indeed play an important role as triggers of sexual arousal. The woman's experience was not unique. During the course of his research, Grof encountered examples of patients regressing and identifying with virtually every species on the evolutionary tree (research findings which helped influence the man-into-ape scene in the movie Altered States). Moreover, he found that such experiences frequently contained obscure zoological details which turned out to be accurate. Regressions into the animal kingdom were not the only puzzling psychological phenomena Grof encountered. He also had patients who appeared to tap into some sort of collective or racial unconscious. Individuals with little or no education suddenly gave detailed descriptions of Zoroastrian funerary practices and scenes from Hindu mythology. In other categories of experience, individuals gave persuasive accounts of out-of-body journeys, of precognitive glimpses of the future, of regressions into apparent past-life incarnations. In later research, Grof found the same range of phenomena manifested in therapy sessions which did not involve the use of drugs. Because the common element in such experiences appeared to be the transcending of an individual's consciousness beyond the usual boundaries of ego and/or limitations of space and time, Grof called such manifestations "transpersonal experiences", and in the late '60s he helped found a branch of psychology called
"transpersonal psychology" devoted entirely to their study. Although Grof's newly founded Association of Transpersonal Psychology garnered a rapidly growing group of like-minded professionals and has become a respected branch of psychology, for years neither Grof or any of his colleagues were able to offer a mechanism for explaining the bizarre psychological phenomena they were witnessing. But that has changed with the advent of the holographic paradigm. As Grof recently noted, if the mind is actually part of a continuum, a labyrinth that is connected not only to every other mind that exists or has existed, but to every atom, organism, and region in the vastness of space and time itself, the fact that it is able to occasionally make forays into the labyrinth and have transpersonal experiences no longer seems so strange.
The holographic paradigm also has implications for so-called hard sciences like biology. Keith Floyd, a psychologist at Virginia Intermont College, has pointed out that if the concreteness of reality is but a holographic illusion, it would no longer be true to say the brain produces consciousness.
Rather, it is consciousness that creates the appearance of the brain -- as well as the body and everything else around us we interpret as physical. Such a turnabout in the way we view biological structures has caused researchers to point out that medicine and our understanding of the healing process could also be transformed by the holographic paradigm. If the apparent physical structure of the body is but a holographic projection of consciousness, it becomes clear that each of us is much more responsible for our health than current medical wisdom allows. What we now view as miraculous remissions of disease may actually be due to changes in consciousness which in turn effect changes in the hologram of the body. Similarly, controversial new healing techniques such as visualization may work so well because, in the holographic domain of thought, images are ultimately as real as "reality". Even visions and experiences involving
"non-ordinary" reality become explainable under the holographic paradigm. In his book "Gifts of Unknown Things,"
biologist Lyall Watson describes his encounter with an Indonesian shaman woman who, by performing a ritual dance, was able to make an entire grove of trees instantly vanish into thin air. Watson relates that as he and another astonished onlooker continued to watch the woman, she caused the trees to reappear, then "click" off again and on again several times in succession.
Although current scientific understanding is incapable of explaining such events, experiences like this become more tenable if "hard" reality is only a holographic projection. Perhaps we agree on what is "there" or "not there" because what we call consensus reality is formulated and ratified at the level of the human unconscious at which all minds are infinitely interconnected. If this is true, it is the most profound implication of the holographic paradigm of all, for it means that experiences such as Watson's are not commonplace only because we have not programmed our minds with the beliefs that would make them so. In a holographic universe there are no limits to the extent to which we can alter
the fabric of reality.What we perceive as reality is only a canvas waiting for us to draw upon it any picture we want. Anything is possible, from bending spoons with the power of the mind to the phantasmagoric events experienced by Castaneda during his encounters with the Yaqui brujo don Juan, for magic is our birthright, no more or less miraculous than our ability to compute the reality we want when we are in our dreams. Indeed, even our most fundamental notions about reality become suspect, for in a holographic universe, as Pribram has pointed out, even random events would have to be seen as based on holographic principles and therefore determined.
Synchronicities or meaningful coincidences suddenly makes sense, and everything in reality would have to be seen as a metaphor, for even the most haphazard events would express some underlying symmetry.
Whether Bohm and Pribram's holographic paradigm becomes accepted in science or dies an ignoble death remains to be seen, but it is safe to say that it has already had an influence on the thinking of many scientists. And even if it is found that the holographic model does not provide the best explanation for the instantaneous communications that seem to be passing back and forth between subatomic particles, at the very least, as noted by Basil Hiley, a physicist at Birbeck College in London, Aspect's findings "indicate that we must be prepared to consider radically new views of reality".
Вселенная как голограмма
Сергей Иванов
Существует ли объективная реальность, или Вселенная — голограмма?
В 1982 году произошло замечательное событие. Исследовательская группа под руководством Alain Aspect при университете в Париже представила эксперимент, который может оказаться одним из самых значительных в 20 веке. Вы не услышите об этом в вечерних новостях. Скорее всего, вы даже не слышали имя Alain Aspect, разве что вы имеете обычай читать научные журналы, хотя есть люди, поверившие в его открытие и способные изменить лицо науки.
Aspect и его группа обнаружили, что в определенных условиях элементарные частицы, например, электроны, способны мгновенно сообщаться друг с другом независимо от расстояния между ними. Не имеет значения, 10 футов между ними или 10 миллиардов миль.
Каким-то образом каждая частица всегда знает, что делает другая. Проблема этого открытия в том, что оно нарушает постулат Эйнштейна о предельной скорости распространения взаимодействия, равной скорости света. Поскольку путешествие быстрее скорости света равносильно преодолению временного барьера, эта пугающая перспектива заставила некоторых физиков пытаться объяснить опыты Aspect сложными обходными путями. Но других это вдохновило предложить более радикальные объяснения.
Например, физик лондонского университета David Bohm считает, что согласно открытию Aspect, реальная действительность не существует, и что несмотря на ее очевидную плотность, вселенная в своей основе — фикция, гигантская, роскошно детализированная голограмма.
Чтобы понять, почему Bohm сделал такое поразительное заключение, нужно сказать о голограммах. Голограмма представляет собой трехмерную фотографию, сдлеланную с помощью лазера.
Чтобы сделать голограмму, прежде всего фотографируемый предмет должен быть освещен светом лазера. Тогда второй лазерный луч, складываясь с отраженным светом от предмета, дает интерференционную картину, которая может быть зафиксирована на пленке.
Сделанный снимок выглядит как бессмысленное чередование светлых и темных линий. Но стоит осветить снимок другим лазерным лучом, как тотчас появляется трехмерное изображение снятого предмета.
Трехмерность — не единственное замечательное свойство голограмм. Если голограмму разрезать пополам и осветить лазером, каждая половина будет содержать целое первоначальное изображение. Если же продолжать разрезать голограмму на более мелкие кусочки, на каждом из них мы вновь обнаружим изображение всего объекта в целом. В отличие от обычной фотографии, каждый участок голограммы содержит всю информацию о предмете.
Принцип голограммы "все в каждой части" позволяет нам принципиально по-новому подойти к вопросу организованности и упорядоченности. Почти на всем своем протяжении западная наука развивалась с идеей о том, что лучший способ понять явление, будь то лягушка или атом, — это рассечь его и изучить составные части. Голограмма показала нам, что некоторые вещи во вселенной не могут это нам позволить. Если мы будем рассекать что-либо, устроенное голографически, мы не получим частей, из которых оно состоит, а получим то же самое, но поменьше размером.
Эти идеи вдохновили Bohm на иную интерпретацию работ Aspect. Bohm уверен, что элементарные частицы взаимодействуют на любом расстоянии не потому, что они обмениваются таинственными сигналами между собой, а потому, что из разделенность есть иллюзия. Он поясняет, что на каком-то более глубоком уровне реальности такие частицы — не отдельные объекты, а фактически продолжения чего-то более фундаментального.
Чтобы это лучше уяснить, Bohm предлагает следующую иллюстрацию.
Представьте себе аквариум с рыбой. Вообразите также, что вы не можете видеть аквариум непосредственно, а можете наблюдать только два телеэкрана, которые передают изображения от камер, расположенных одна спереди, другая сбоку аквариума. Глядя на экраны, вы можете заключить, что рыбы на каждом из экранов — отдельные объекты. Но, продолжая наблюдение, через некоторое время вы обрнаружите, что между двумя рыбами на разных экранах существует взаимосвязь.
Когда одна рыба меняется, другая также меняется, немного, но всегда соответственно первой; когда одну рыбу вы видите "в фас", другую непременно "в профиль". Если вы не знаете, что это один и тот же аквариум, вы скорее заключите, что рыбы должны как-то моментально общаться друг с другом, чем что это случайность.
То же самое, утверждает Bohm, можно экстраполировать и на элементарные частицы в эксперименте Aspect.
Согласно Bohm, явное сверхсветовое взаимодействие между частицами говорит нам, что существует более глубокий уровень реальности, скрытый от нас, более высокой размерности, чем наша, по аналогии с аквариумом. И, он добавляет, мы видим частицы раздельными потому, что мы видим лишь часть действительности. Частицы — не отдельные "части", но грани более глубокого единства, которое в конечном итоге голографично и невидимо подобно объекту, снятому на голограмме. И поскольку все в физической реальности содержится в этом "фантоме", вселенная сама по себе есть проекция, голограмма.
Вдобавок к ее "фантомности", такая вселенная может обладать и другими удивительными свойствами. Если разделение частиц — это иллюзия, значит, на более глубоком уровне все предметы в мире бесконечно взаимосвязаны. Электроны в атомах углерода в нашем мозгу связаны с электронами каждого лосося, который плывет, каждого сердца, которое стучит, и каждой звезды, которая сияет в небе.
Все взаимопроникает со всем, и хотя человеческой натуре свойственно все разделять, расчленять, раскладывать по полочкам, все явления природы, все разделения искусственны и природа в конечном итоге есть безразрывная паутина.
В голографическом мире даже время и пространство не могут быть взяты за основу. Потому что такая характеристика, как положение, не имеет смысла во вселенной, где ничто не отделено друг от друга; время и трехмерное пространство — как изображения рыб на экранах, которые должно считать проекциями.
С этой точки зрения реальность — это суперголограмма, в которой прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Это значит, что с помощью соответствующего инструментария можно проникнуть вглубь этой супер-голограммы и увидеть картины далекого прошлого.
Что еще может нести в себе голограмма — еще неизвестно. Например, можно представить, что голограмма — это матрица, дающая начало всему в мире, по самой меньшей мере, там есть любые элементарные частицы, существующие либо могущие существовать, — любая форма материи и энергии возможна, от снежинки до квазара, от синего кита до гамма-лучей. Это как бы вселенский супермаркет, в котором есть все.
Хотя Bohm и признает, что у нас нет способа узнать, что еще таит в себе голограмма, он берет смелость утверждать, что у нас нет причин, чтобы предположить, что в ней больше ничего нет. Другими словами, возможно, голографический уровень мира есть очередная ступень бесконечной эволюции.
Bohm не одинок в своем мнении. Независимый нейрофизиолог из стэндфордского университета Karl Pribram, работающий в области исследования иозга, также склоняется к теории голографичности мира. Pribram пришел к этому заключению, размышляя над загадкой, где и как в мозге хранятся воспоминания. Многочисленные эксперименты показали, что информация хранится не в каком-то определенном участке мозга, а рассредоточена по всему объему мозга. В ряде решающих экспериментов в 20-х годах Karl Lashley показал, что независимо от того, какой участок мозга крысы он удалял, он не мог добиться исчезновения условных рефлексов, выработанных у крысы до операции. Никто не смог объяснить механизм, отвечающий этому забавному свойству памяти "все в каждой части".
Позже, в 60-х, Pribram столкнулся с принципом голографии и понял, что он нашел объяснение, которое искали нейрофизиологи. Pribram уверен, что память содержится не в нейронах и не в группах нейронов, а в сериях нервных импульсов, циркулирующих во всем мозге, точно так же, как кусочек голограммы содержит все изображение целиком. Другими словами, Pribram уверен, что мозг есть голограмма.
Теория Pribram также объясняет, как человеческий мозг может хранить так много воспоминаний в таком маленьком объеме. Предполагается, что человеческий мозг способен запомнить порядка 10 миллиардов бит за всю жизнь (что соответствует примерно объему информации, содержащемуся в 5 комплектах Британской энциклопедии).
Было обнаружено, что к свойствам голограмм добавилась еще одна поразительная черта — огромная плотность записи. Просто изменяя угол, под которым лазеры освещают фотопленку, можно записать много различных изображений на той же поверхности. Показано, что один кубический сантиметр пленки способен хранить до 10 миллиардов бит информации.
Наша сверъестественная способность быстро отыскивать нужную информацию из громадного объема становится более понятной, если принять, что мозг работает по принципу голограммы. Если друг спросит вас, что пришло вам на ум при слове "зебра", вам не нужно перебирать весь свой словарный запас, чтобы найти ответ. Ассоциации вроде "полосатая", "лошадь" и "живет в Африке" появляются в вашей голове мгновенно.
Действительно, одно из самых удивительных свойств человеческого мышления — это то, что каждый кусок информации мгновенно взаимо — коррелируется с любым другим — еще одно свойство голограммы. Поскольку любой участок голограммы бесконечно взаимосвязан с любым другим, вполне возможно, что мозг является высшим образцом перекрестно-коррелированных систем, демонстрируемых природой.
Местонахождение памяти — не единственная нейрофизиологическая загадка, которая получила трактовку в свете голографической модели мозга Pribram. Другая — это каким образом мозг способен переводить такую лавину частот, которые он воспринимает различными органами чувств (частоты света, звуковые частоты и так далее) в наше конкретное представление о мире.
Кодирование и декодирование частот — это именно то, с чем голограмма справляется лучше всего. Точно так же, как голограмма служит своего рода линзой, передающим устройством, способным превращать бессмысленный набор частот в связное изображение, так и мозг, по мнению Pribram, содержит такую линзу и использует принципы голографии для математической переработки частот от органов чувств во внутренний мир наших восприятий.
Множество фактов свидетельствуют о том, что мозг использует принцип голографии для функционирования. Теория Pribram находит все больше сторонников среди нейрофизиологов.
Аргентинско-итальянский исследователь Hugo Zucarelli недавно расширил голографическую модель на область акустических явлений. Озадаченный тем фактом, что люди могут определить направление на источник звука, не поворачивая головы, даже если работает только одно ухо, Zucarelli обнаружил, что принципы голографии способны объяснить и эту способность.
Он также разработал технологию голофонической записи звука, способную воспроизводить звуковые картины с потрясающим реализмом.
Мысль Pribram о том, что наш мозг создает "твердую" реальность, полагаясь на входные частоты, также получила блестящее экспериментальное подтверждение. Было найдено, что любой из наших органов чувств обладает гораздо большим частотным диапазоном восприимчивости, чем предполагалось ранее. Например, исследователи обнаружили, что наши органы зрения восприимчивы к звуковым частотам, что наше обоняние несколько зависит от того, что сейчас называется [ osmic? ] частоты, и что даже клетки нашего тела чувствительны к широкому диапазону частот. Такие находки наводят на мысль, что это — работа голографической части нашего сознания, которая преобразует раздельные хаотические частоты в непрерывное восприятие.
Но самый потрясающий аспект голографической модели мозга Pribram выявляется, если ее сопоставить с теорией Bohm. Если то, что мы видим, лишь отражение того, что на самом деле "там" является набором голографических частот, и если мозг — тоже голограмма и лишь выбирает некоторые из частот и математически их преобразует в восприятия, что же на самом деле есть объективная реальность?
Скажем проще — ее не существует. Как испокон веков утверждают восточные религии, материя есть Майя, иллюзия, и хотя мы можем думать, что мы физические и движемся в физическом мире, это тоже иллюзия. На самом деле мы "приемники", плывущие в калейдоскопическом море частот, и все, что мы извлекаем из этого моря и превращаем в физическую реальность, всего лишь один источник из множества, извлеченных из голограммы.
Эта поразительная новая картина реальности, синтез взглядов Bohm и Pribram названа голографической парадигмой, и хотя многие ученые восприняли ее скептически, других она воодушевила. Небольшая, но растущая группа исследователей считает, что это одна из наиболее точных моделей мира, до сих пор предложенных. Более того, некоторые надеются, что она поможет разрешить некоторые загадки, которые не были ранее объяснены наукой и даже рассматривать паранормальные явления как часть природы. Многочисленные исследователи, в том числе Bohm и Pribram, заключают, что многие парапсихологические феномены становятся более понятными в рамках голографической парадигмы.
Во вселенной, в которой отдельный мозг есть фактически неделимая часть большой голограммы и бесконечно связана с другими, телепатия может быть просто достижением голографического уровня. Становится гораздо легче понять, как информация может доставляться от сознания "А" к сознанию "Б" на любое расстояние, и объяснить множество загадок психологии. В частности, Grof предвидит, что голографическая парадигма сможет предложить модель для объяснения многих загадочных феноменов, наблюдающихся людьми во время измененного состояния сознания.
В 50-х годах, во время проведения исследований ЛСД в качестве психотерапевтического препарата, у Grof была женщина-пациент, которая внезапно пришла к убеждению, что она есть самка доисторической рептилии. Во время галлюцинации она дала не только богато детализированное описание того, как это — быть существом, обладающим такими формами, но и отметила цветную чешую на голове у самца того же вида. Grof был поражен обстоятельством, что в беседе с зоологом подтвердилось наличие цветной чешуи на голове у рептилий, играющей важную роль для брачных игр, хотя женщина ранее не имела понятия о таких тонкостях.
Опыт этой женщины не был уникален. Во время его исследований он сталкивался с пациентами, возвращающимися по лестнице эволюции и отождествляющими себя с самыми разными видами (на их основе построена сцена превращения человека в обезъяну в фильме "Измененные состояния"). Более того, он нашел, что такие описания часто содержат зоологические подробности, которые при проверке оказываются точными.
Возврат к животным — не единственный феномен, описанный Grof'ом. У него также были пациенты, которые, по-видимому, могли подключаться к своего рода области коллективного или расового бессознательного. Необразованные или малообразованные люди внезапно давали детальные описания похорон в зороастрийской практике либо сцены из индусской мифологии. В других опытах люди давали убедительное описание внетелесных путешествий, предсказания картин будущего, прошлых воплощений.
В более поздних исследованиях Grof обнаружил, что тот же ряд феноменов проявлялся и в сеансах терапии, не включающих применение лекарств. Поскольку общим элементом таких экспериментов явилось расширение сознания за границы пространства и времени, Grof назвал такие проявления "трансперсональным опытом", и в конце 60-х благодаря ему появилась новая ветвь психологии, названная "трансперсональной" психологией, посвященная целиком этой области.
Хотя и вновь созданная ассоциация Трансперсональной психологии представляла собой быстро растущую группу профессионалов-единомышленников и стала уважаемой ветвью психологии, ни сам Grof, ни его коллеги не могли предложить механизма, объясняющего странные психологические явления, которые они наблюдали. Но это изменилось с приходом голографической парадигмы.
Как недавно отмечал Grof, если сознание фактически есть часть континуума, лабиринт, соединенный не только с каждым другим сознанием, существующим или существовавшим, но и с каждым атомом, организмом и необъятной областью пространства и времени, тот факт, что могут случайно образовываться тоннели в лабиринте и наличие трансперсонального опыта более не кажутся столь странными.
Голографическая парадигма также накладывает отпечаток на так называемые точные науки, например биологию. Keith Floyd, психолог Колледжа Intermont в Virginia, указал, что если реальность есть всего лишь голографическая иллюзия, то нельзя дальше утверждать, что сознание есть функция мозга. Скорее, наоборот, сознание создает мозг — так же, как тело и все наше окружение мы интерпретируем как физическое.
Такой переворот наших взглядов на биологические структуры позволил исследователям указать, что медицина и наше понимание процесса выздоровления также могут измениться под влиянием голографической парадигмы. Если физическое тело не более чем голографическая проекция нашего сознания, становится ясным, что каждый из нас более ответсвенен за свое здоровье, чем это позволяют достижения медицины. То, что мы сейчас наблюдаем как кажущиееся лечение болезни, в действительности может быть сделано путем изменения сознания, которое внесет соответствующие коррективы в голограмму тела.
Аналогично, альтернативные методики лечения, такие, например, как визуализация, могут работать успешно, поскольку голографическая суть мыслеобразов в конечном итоге столь же реальна, как и "реальность".
Даже откровения и переживания потустороннего становятся объяснимыми с точки зрения новой парадигмы. Биолог Lyall Watson в своей книге "Дары неизведанного" описывает встречу с индонезийской женщиной-шаманом, которая, совершая ритуальный танец, была способна заставить мгновенно исчезнуть в тонком мире целую рощу деревьев. Watson пишет, что пока он и еще один удивленный свидетель продолжали наблюдать за ней, она заставила деревья исчезать и появляться несколько раз подряд.
Современная наука неспособна объяснить такие явления. Но они становятся вполне логичными, если допустить, что наша "плотная" реальность не более чем голографическая проекция. Возможно, мы сможем сформулировать понятия "здесь" и "там" точнее, если определим их на уровне человеческого бессознательного, в котором все сознания бесконечно тесно взаимосвязаны.
Если это так, то в целом это наиболее значительное следствие из голографической парадигмы, имея в виду, что явления, наблюдавшиеся Watson, не общедоступны только потому, что наш разум не запрограммирован доверять им, что могло бы сделать их таковыми. В голографической вселенной отсутствуют рамки возможностей для изменения ткани реальности.
То, что мы называем действительностью, есть лишь холст, ожидающий, пока мы начертаем на нем любую картину, какую пожелаем. Все возможно, от сгибания ложек усилием воли, до фантасмагорических сцен в духе Кастанеды в его занятиях с Доном Хуаном, для магии, которой мы владеем изначально, не более и не менее кажущейся, чем наша способность создавать любые миры в своих фантазиях.
Действительно, даже большинство наших "фундаментальных" знаний сомнительно, в то время как в голографической реальности, на которую указывает Pribram, даже случайные события могли бы быть объяснены и определены с помощью голографических принципов. Совпадения и случайности внезапно обретают смысл, и все что угодно может рассматриваться как метафора, даже цепь случайных событий выражает какую-то глубинную симметрию.
Голографическая парадигма Bohm и Pribram, получит ли она дальнейшее развитие или уйдет в небытие, так или иначе можно утверждать, что она уже приобрела популярность у многих ученых. Даже если будет установлено, что голографическая модель неудовлетворительно описывает мгновенное взаимодействие элементарных частиц, по крайней мере, как указывает физик Байрбэкского колледжа в Лондоне Basil Hiley, открытие Aspect "показало, что мы должны быть готовы рассматривать радикально новые подходы для понимания реальности".
combine 'em into one panel. 
combine 'em into one panel. 
.gif)
